Том 5. Рассказы, очерки, фельетоны - Страница 76

Весь спектакль Козлодоев томился, будучи не в силах постигнуть причины столь низкого падения радужного начальника.

Как только занавес начал опускаться, зрители, аплодируя на ходу и огрызаясь друг на друга, бросились к выходу. Пьеса была забыта. Все были обуреваемы одним неистовым желанием – достать калоши.

Маленький, плюгавый Нос в изгибе лестницы попал в водоворот и был притиснут к стене.

– Проходите! – рычали Носу.

– Стал как истукан и стоит!

– Эй, вы! Не крутитесь под ногами!.. Ч-черт!

Когда растерзанный и багровый Нос пробился к вешалке, его ожидали еще большие мучения. Развевающиеся полы пальто хлопали его по лицу, грязные калоши плавно скользили по уху, а публика обливала его обильными потоками грязных, циничных ругательств.

Козлодоев потерял способность соображать. Он не замечал, что ему самому наступают на ноги, мажут калошами по лицу и ругают на чем свет стоит. Он понимал лишь, что произошло нечто страшное, неожиданное, чудовищное. Начальник перестал озарять собою окружающее, потерял свой блеск. Сияющий, ослепительный Нос померк.

«Что случилось? – мучительно думал Козлодоев. – В чем дело?» – и не находил ответа.

Всю ночь Козлодоев не сомкнул глаз. А когда серый, как статистическая таблица, рассвет заглянул в его комнату, он понял. Конечно, Нос снят с должности и уже больше не начальник, а самый обыкновенный, глубоко смертный гражданин. И как это он сразу не сообразил. Ведь это же просто и ясно, как восьмой разряд тарифной сетки.

– Ура! – закричал Козлодоев жене. – Носа сняли! Ур-ра!

Козлодоев, немытый и нечесаный, побежал на службу.

«Ara, – ехидно подумал он, видя, как начальник с портфелем входит в вестибюль, – дела пришел сдавать, голубчик!»

– Товарищи! – воскликнул Козлодоев, вбегая в канцелярию. – Носа сняли! Дела сдает! Ей-богу!

– Ну что вы такое мелете, Козлодоев? – сказал осторожный начканц. – Ну кто вам сказал, что его сняли?

– Будьте уверены! – хихикнул Козлодоев.

Козлодоева тесно обступили сослуживцы. Козлодоев из скромного регистратора сразу же превратился в героя дня.

– Сняли, сняли, – небрежно говорил он, – дела пришел сдавать наш Носище. Уж будьте покойнички. Раз Козлодоев говорит – дело верное. То-то я вижу, что на нашего Носеныша никто внимания не обращает! А его-то и сняли, хе-хе-хе… Я, знаете ли, сам ему на ногу наступил и выругал его хорошенько. Верное слово. Где Hoc? Ay!

По толпе служащих пробежал гул недоверия.

– Врете вы, Козлодоев, – плачущим голосом сказал начканц, – не наступили вы ему на ногу. Быть этого не может!

Козлодоев презрительно посмотрел на начканца.

– Это я-то? Не наступил? Ха-ха! Хорошо же…

Козлодоев небрежно оглядел присутствующих.

– Хорошо же… Идите все в коридор и смотрите, как я наступлю Носу на ногу, а он еще сам извинится, а я еще сам его выругаю хорошенько.

В коридор вышли всем отделом и стали ждать.

Через пять минут дверь начальникова кабинета растворилась, и в коридоре показался Нос.

Служащие вытолкнули Козлодоева вперед и замерли у стен. Козлодоев нервно кашлянул и пошел навстречу начальнику. Нос шел быстро, рассеянно поглядывая по сторонам.

«А вдруг я ошибся? – подумал Козлодоев, поравнявшись с Носом и покрываясь холодным бисерным потом. – А вдруг его не сняли?»

Но отступать было уже поздно.

«Эх! Была не была!» – решил Козлодоев и тут же наступил начальнику на ногу.

– Виноват! – пискнул Нос, отскочив в сторону.

– Толкаются тут всякие! – пробормотал Козлодоев.

– Простите, – промолвил Нос, глядя на Козлодоева в упор, – не заметил.

Козлодоев победно улыбнулся.

– То-то, – сказал он громко, – не за-ме-тил!.. Надо замечать! И вообще вы ничего не замечаете. В учреждении творятся безобразия!.. Грязь!.. Секретарь пьянствует!.. А он, изволите ли видеть, не заметил!..

И Козлодоев медленно пошел дальше.

Триумф Козлодоева был шумный и заслуженный. Козлодоеву удивлялись. Козлодоевым восхищались. Перед Козлодоевым заискивали даже скептически настроенный начканц поверил, что Носа сняли.

Однако ничто не вечно под луной, под этой планетишкой, питающейся, как известно, чужим светом.

К концу дня в канцелярию вошел взволнованный начканц.

– Товарищи! – сказал он. – Начальника вовсе не сняли. У меня есть точные сведения. Ответственный секретарь даже удивился, кто мог распустить эти дурацкие слухи! Ну-с, дорогой Козлодоев…

Взоры обратились к Козлодоеву.

– Ну-с, Козлодоев? Что вы, Козлодоев, на это ска…

Начканц не кончил. В комнату, как вихрь, влетела курьерша и выпалила:

– Товарищ Козлодоев! Не иначе как вас начальник требует. Говорит, позови мне, говорит, такого высокого, худого, рыжего, говорит, в очках. Не знаю, говорит, как его фамилия… А кроме вас, товарищ Козлодоев, других рыжих нету. Скоренько идите, потому они сердятся…

Как Козлодоев дошел до кабинета начальника, он не помнил. Перед его глазами клубился осенний туман. В животе сделалось холодно, как в склепе.

– Ах, это вы, – сказал начальник, пронзительно глядя на Козлодоева. – Как ваша фамилия?.. Что?.. Как?.. Каз… Козлодыбов… Ага… Вы какую должность занимаете? Регистратор? По восьмому разряду?.. Так вот, товарищ Козлодыбов, у нас с сегодняшнего дня освобождается должность технического секретаря. Я предлагаю вам ее занять. Разряд четырнадцатый. С нагрузкой… Надеюсь, согласны? Что?.. Ну, отлично. Идите и приступайте к работе.