Том 5. Рассказы, очерки, фельетоны - Страница 78

В издательстве «Детские утехи» стихи очень понравились.

– Прекрасные стихи, – сказали поэту, – дети будут в восторге. Вот записочка в кассу.

– Ax! Дети – это моя слабость, – ответил поэт, небрежно пряча записку в жилетный карман. – Вы не поверите, но для этих шаловливых карапузов я готов в огонь и в воду.

Однако ни в огонь, ни в воду поэт не пошел, а вместо этого направил свои стопы в издательство «Неудержимый охотник».

– Охота – это моя страсть! – воскликнул поэт, войдя в кабинет редактора. – Вот настоящие охотничьи стихи, краткие и выразительные.

Редактор надел очки и нерешительно прочел:

Ходит зайчик по лесу
К Северному полюсу…

– Хм… Да… Стихи интересные, но при чем тут, собственно говоря, охот…

– Ка-а-ак! А зайчик!

– Да. Действительно. Зайчик. Но…

– Что «но»? Ничего не «но»! Картина! Живопись! Полотно!.. Представляете себе – лес, густой, темный лес… Охотник в болотных сапогах, сжимая в руках ружье и ломая сучья, пробирается к снежной поляне. Снег. Синь. Тишина… В это время на поляне появляется зайчик. Его следы четко синеют на пушистом снегу. Уши приподняты. Он весь – движение, весь – порыв!.. Э, да что говорить! Такого зайчика, как у меня, вы нигде не купите…

– Снег… Следы… – прошептал редактор. – Ветки хрустят… Ладно. Покупаю зайчика… Скорее берите аванс.

В редакции журнала «Лес, как он есть» поэта встретили с энтузиазмом.

– Вот! Наконец-то и поэты одумались и повернулись лицом клееному хозяйству! – радостно сказал редактор. – Ну-ну, показывайте, что вы принесли. Ага!..

Ходит зайчик по лесу
К Северному полюсу.

– Гм… Это, конечно, очень литературно, но не имеет ничего общего…

– Как не имеет? А лес! Прочтите еще раз. Тут же ясно сказано: ходит зайчик по лесу. Не по какой-нибудь там ниве или лужку, а именно по лесу. А вы говорите – не имеет общего.

– Это, конечно, верно. Про лес тут говорится. А вот о сохранности леса ничего не выявлено…

– Вчитайтесь, милый. Ведь по лесу не козел какой-нибудь гуляет вонючий, а зайчик. Понимаете? Зайчик-вредитель.

– Ну разве что вредитель… А вот тут непонятно, почему зайчик идет к полюсу.

– Очень просто. Зайчик испортил лес, а потом пошел на Северный полюс, и если мы не будем зорко следить за сохранностью лесов, то зайчик и там чего-нибудь испортит. Тундра, например. От него все станется…

– Ну, разве что тундру. Вы оставьте рукопись… Что? Аванс? Это можно. Для такого отчаянного любителя лесов, как вы, с нашим удовольствием.

В журнале «Красный любитель Севера» стихи были приняты моментально. Хвалили так убежденно, что даже поэту стало совестно. Просили приносить побольше про север. Дали аванс.

В «Вестнике южной оконечности Северного полюса», солидном географическом еженедельнике, «Зайчик» произвел такое потрясающее впечатление, что престарелый редактор впал в обморочное состояние, а придя в себя, сказал поэту:

– Благодарю вас от имени всех честных любителей полюса.

Дали большой аванс.

Незначительная заминка произошла лишь в редакции бюллетеня «Успейте застраховаться». Однако моментально выяснилось, что машинистка ошибочно вместо «полис» написала «полюс» и поэт, провожаемый сотрудниками редакции, сел в автомобиль и уехал домой.

Поэт заслужил свой отдых.

– Ах, дети, дети! – сказал поэт, наполняя бокал шампанским. – Пью за ваше здоровье, дети! Живите, дети! А с вами, бог даст, не пропаду и я…

1927

Юморист Физикевич

Исповедь редактора

Я знал его еще тогда, когда он добывал хлеб прямым и честным путем – стихами.

В те времена он был милым, застенчивым юношей. Принося в редакцию стихи, он мялся и лепетал что-то насчет метафор. Тогда он сознавал свою вину перед человечеством и старался загладить ее хорошим поведением. Каюсь. Я первый толкнул его на трудный, тернистый путь, который…

– Послушайте, – сказал я ему тогда, – неужели вам не надоели стихи?

Он оглянулся. В редакционной комнате, кроме нас, не было никого.

– Надоели, – прошептал он.

– Вот видите. Зачем же вы их пишете?

– А что же мне писать?

«Да ничего, черт возьми, не писать!» – хотел воскликнуть я, но, посмотрев на большие красные уши поэта, осекся.

– Пишите, знаете ли… гм… это самое. Понимаете?.. Веселое. Выдумывайте каламбуры… этакие… гж… словообразования…

– Словообразования? – оживился он. – Так, так… Понял я вас… А-а-а… скажите, за эти самые словообразования платят?

– Разумеется. Если хорошие. Словообразования.

Глаза поэта загорелись хищным блеском. Он вскочил со стула и, пробежавшись по комнате, выпалил:

– Среднее словообразование или высшее? Я скоро словообразуюсь и, если ты, словообразина, мне не веришь, я тебя живо словообразумлю …

– Талант! Положительно талант! – сказал я, слегка опешив от неожиданного перехода «на ты».

С поэтом делалось что-то странное. Он носился по комнате, переворачивая мебель и дергая руками, как веревочный паяц.

– Вот. Слушай, – сказал он наконец.

Совет редактора – заданье.
Добьюсь победного венца.
Я здесь словообразованье
Сказал для словообразца.

Бейте меня! Я дал ему по рублю за строчку. Получая деньги, он вяло сказал: